Подготовила Юлия Яковлева
«Юноша и Смерть», постановка 1966 года. Хореография Ролана Пети, музыка Иоганна Себастьяна БахаПослевоенный балетный Париж пребывал в растерянности. Оккупация стала моральной катастрофой для Парижской оперы — цитадели классического танца. Ее главный хореограф Серж Лифарь отправил Гитлеру поздравительную телеграмму на взятие Киева (под Киевом родился он сам), всю войну давал и сочинял спектакли, и французское Сопротивление обвинило его в коллабо-ра-ционизме. Лифарю пришлось покинуть и театр, и Париж. Новым местом силы стали альтернативные труппы — и в первую очередь Балет Елисейских Полей.
В 1946 году Париж еще помнил Дягилева, и «Юношу и Смерть» сочиняли по его рецептам. Придумал и протолкнул проект работавший когда-то у Дя-гилева Борис Кохно, хореографом стал Ролан Пети. Если Дягилев исходил из того, что в его труппе есть великий Нижинский, то новый балет сочинялся для танцовщика Жана Бабиле — звезды послевоенного Парижа. Дягилев на-меренно подключал балет к широкому контексту современного искусства, и либретто к «Юноше и Смерти» написал поэт и режиссер Жан Кокто. В роли девушки в канареечно-желтом платье на сцену вышла Зизи Жанмер — жена Пети, танцовщица классической выучки, прославившаяся в мюзик-холле и кино.
Кокто оформил балет, частично взяв декорации со съемок фильма «Мартин Руманьяк» с Дитрих и Габеном. Нервный, горячечный танец Ролан Пети со-чинял поначалу под джазовую песню — в последний момент на хореогра-фию наложили Пассакалью Баха, и она сразу перевела действие в измерение тра-гедии.
Интересно, что роль, создававшаяся под Бабиле, не сошла со сцены вместе с ним, а стала мечтой всех великих танцовщиков второй половины ХХ века. Выбрать лучшую интерпретацию невозможно: после Бабиле Юношу танцевали Рудольф Нуреев, Михаил Барышников и все самые козырные солисты Парижа.
Вчера была в Большом на одноактных балетах: танцевали Иван Васильев в "Юноша и смерть", и, главное, Николай Цискаридзе и Илзе Лиепа в "Пиковой даме".
"Юноша и смерть"
—
о
дноактный балет на либретто Жана Кокто (премьера в Большом театре состоялась 4 июня 2010 года,
— в
перекрёстный год Франции в России,
—и вчера был только 4-ый спектакль).
Премьера в театре Елисейских полей состоялась 25 июня 1946 года. Идея написать короткий (на 15 минут) балет о молодом художнике, который у себя в мансардной студии ждал прихода любимой девушки, а дождался встречи со Смертью, возникла у
Жана Кокто (1889 -1963), ставшего к тому времени признанным писателем (а также поэтом, художником, режиссёром и актёром, сочетавшим работу и в театре, и в кино), но уже лет двадцать как "забросившим" балет. Хотя его сценический образ для Тамары Карсавиной и афиша балета "Видение розы" (1911) практически стали эмблемой антрепризы Сергея Дягилева, а ещё были "Синий бог" (1912) и авангардные балеты: "Парад" (1917) и "Голубой экспресс" (1924).
Из книги Ролана Пёти "Я танцевал на волнах":
"Юноша ждет в своей мастерской. Входит девушка — предмет его любовных страданий. Он бросается к ней. Она его отталкивает. Он ее умоляет. Она высмеивает и оскорбляет его, затем убегает. Юноша вешается. Стены комнаты поднимаются и исчезают. На сцене остается лишь тело, висящее в петле. Появляется Смерть в бальном платье, она пришла по крышам. Она снимает маску, и мы видим все ту же девушку. Она надевает маску на лицо своей жертвы. И они вместе уходят по крышам ".
В этом балете танцевали мировые звезды — Михаил Барышников и Рудольф Нуреев. "Юношу и смерть" ставили в Парижской опере, Американском театре балета (АБТ), Мариинском театре, театре Ла Скала (Милан). Кстати, д екорации к спектаклю предоставлены именно театром Ла Скала.
Декораций в мини-спектакле две: скромная мансарда художника и крыши Парижа, "украшенные" рекламой в стиле 40-х годов, в то числе последовательно зажигающиеся огромные буквы CITROEN , повторяющие силуэт макета Эйфелевой башни. Когда в этой надписи вспыхнет заключительная буква — нижняя N , начинает закрываться занавес…
А с декорациями к первой постановке связана интересная история: специально делать декорацию "кровель Парижа" было дорого, тогда сценограф Жорж Вакевич, всемирно известный художник театра и кино, имеющий тоже русские корни, привёз и задействовал в спектакле ту же декорацию, которая у него только что "отыграла" на киносъемках). Первоначально выбранные для музыкального сопровождения балета джазовые композиции перед самой премьерой Кокто заменил на Пассакалью И.-С. Баха (в оркестровке Отторино Респиги).
Нотный материал для спектакля предоставлен G. Ricordi & Co., Bhnen-und Musikverlag Gmbh, Munchen.
Дирижер-постановщик
— Павел Клиничев.
Сценография
— Жорж Вакевич.
Костюмы
— Каринска.
Художник по свету
— Жан-Мишель Дезире.
Ассистент хореографа-постановщика
— Луиджи Бонино.
Юноша
— Иван Васильев,
Смерть
— заслуженная артистка России Светлана Лунькина (первое выступление).
Необыкновенное впечатление! Иван Васильев в подвёрнутых джинсах, Светлана Лунькина в ярко-жёлтом платье, чёрных перчатках и черном парике (причёска " каре " делает её похожей на персонаж Умы Турман в "Криминальном чтиве" ).
Фантастическая, запредельная эмоциональность балета и психология персонажей воплощены в самой хореографии. Это даже не танец, не авангардная пластика в сочетании с акробатикой, а энергетический всплеск: в балете заложен такой драйв, такой кураж, что даже на многочисленные поклоны Иван Васильев не выходит, а выпрыгивает (уж он-то это умеет)! Пятая постановка Ролана Пёти на сцене Большого театра — балет "Юноша и смерть" — делалась в расчёте на молодых исполнителей. Когда партию Юноши исполняет молодой танцовщик, тогда всё на своих местах, и внутренняя логика образа, и адреналин на пределе! Как писал сам Кокто: "Это немая пьеса, в которой… попытался сообщить жестам объемность слов и крика, это текст, переведенный на язык тела, и все монологи и диалоги этой пьесы используют тот же словарь, что и живопись, скульптура и музыка". Понятно, почему этот хореографический шедевр с 1946 года пользуется таким успехом!
И философская задачка: то ли
Девушка оказалась смертью, то ли Смерть специально явилась в её образе? И тогда, значит, Смерть была по отношению к Юноше
более милосердной!
Да, не все девушки одинаково полезны!
Второй одноактный балет в программе —" Пиковая дама " н а музыку Шестой симфонии П.И.Чайковского ("Патетической") в музыкальной редакции Ролана Пёти (он поменял местами части произведения, но зато не выкинул из симфонии ни одного такта).
Либретто Ролана Пёти по одноименной повести А.С. Пушкина.
Мировая премьера состоялась в Большом театре 26 октября 2001 года.
Хореограф-постановщик — Ролан Пёти.
Художник-постановщик — Жан-Мишель Вильмотт.
Художник по костюмам — Луиза Спинателли.
Дирижер-постановщик — Владимир Андропов.
Художник по свету — Мэрион Хьюлет.
Художник по гриму — Александр Шевчук.
Действующие лица и исполнители:
Германн
— народный артист России, лауреат Государственных премий России Николай Цискаридзе,
Графиня
— лауреат Государственной премии России Илзе Лиепа,
Лиза
— заслуженная артистка России Светлана Лунькина,
Чекалинский
— Георгий Гераскин.
Ролан Пёти о своей Даме Пик (в первоначальном варианте балет назывался "Три карты"):
"Получив приглашение поставить "Три карты" в Большом, я перечитал пушкинскую повесть и написал новое либретто. Я очень люблю "Пиковую даму", но у каждого свой Пушкин - он абсолютно интернационален, переведен на многие языки. Я предлагаю вам свою "Пиковую даму". Она напоминает мне корриду, во время которой погибают оба — и бык, и тореадор. Дуэты Германна с Графиней являются центральными эпизодами моей постановки".
На мой взгляд, партия Графини — одна из лучших у Илзе Лиепы. Такая невероятная пластика рук, в которой есть и старческий тремор, и грациозность той роскошной, а теперь полузабытой "московской Венеры", сводившей с ума Версаль!
В общем, триумфальный балет с пушкинской драматургией: гениальная музыка П.И.Чайковского, стильные и символичн ые декорации, роскошные костюмы, и звёзды — в ведущий партиях!
Третий балет вечера — "Серенада
"
(одноактный балет с х
ореографией Джорджа Баланчина
на музыку П.И. Чайковского), 27-й спектакль со дня премьеры в Большом 13 февраля 2007 года, продолжительность балета 35 минут (про эту постановку, точнее, про её 23-й спектакль — в следующей записи: ).
Кстати, просьба не путать её с другой
"Серенадой
": в постановке Мауро Бигонцетти из проекта Большого
театра — "Отражения /Reflections
" (про который в ЖЖ я уже написала ).
Между тем, 04.04.2011 в Петербурге заверши
лсяюбилейный 10-й Международный Фестиваль балета
"
Dance
Open
". П
обедителями в главной номинации (и обладателями главной награды фестиваля — премии DANCE OPEN) стали Иван Васильев и Наталья Осипова из Большого театра. В последний день фестиваля в Мраморном зале Российского этнографического музея состоялась церемония награждения лауреатов премии и заключительный гала-концерт, где победители показали два номера своего репертуара — па-де-де из балета "Пламя Парижа" и великолепную "Серенаду" Мауро Бигонцетти.
Хореография — Джордж Баланчин.
Постановка: Франсия Расселл, Сюзан Шорер.
Костюмы — Барбара Каринска.
Концепция света — Рональд Бэйтс.
Дирижер-постановщик — Игорь Дронов.
Исполнители 09.04.2011: заслуженная артистка России Екатерина Шипулина, Иван Михалев, заслуженная артистка России Анастасия Яценко , Виктория Осипова, Денис Родькин, Мария Виноградова, Дарья Гуревич, Ксения Керн, Светлана Павлова, Артемий Беляков, Евгений Головин, Дмитрий Дорохов, Дмитрий Ефремов.
P . S . Дома уже прочла на сайте Большого театра: " 10 апреля 2011: Дмитрий Гуданов исполняет партию Германна, Мария Александрова - партию Графини. Объявленные ранее выступления Николая Цискаридзе и Илзе Лиепы отменяются" . Надеюсь, что дело не в здоровье, и вообще у них всё в порядке (стучу по дереву)!!! А нам несказанно повезло!
В нынешнем году этому шедевральному балету исполнится 70 лет. Выдающийся хореограф Ролан Пети поставил его сразу после войны, в 1946 году.
По воспоминаниям Ролана Пети, первоначальный толчок к созданию спектакля ему дал Борис Кохно . Он предложил хореографу поставить одноактный балет на танцовщика руководимой Пети труппы «Балет Елисейских полей» Жана Бабиле и подсказал обратиться за либретто к Жану Кокто .
Кокто сходу сымпровизировал сюжет, а также показал Пети наметки будущей пластической характеристики героев. Ему же принадлежала идея музыкального и декорационного оформления балета.
Определяющее влияние бывшего "дягилевца" было очевидным: тема "женщины, несущей смерть" - любимая тема "Русских сезонов"; Ролан Пети относился к дамам куда проще. К тому же герой "Юноши и смерти" - неприкаянный художник, обреченный на неразделенную любовь и мучимый экзистенциальным выбором между обманами жизни и истиной небытия - типичный персонаж Кокто.
Сценограф Вакевич
выстроил на сцене мансарду-ателье со всей реалистической дотошностью. Пространство под стропилами низкой крыши он загромоздил материальными доказательствами нищенской жизни художника: автопортретом Кокто в перекосившейся раме, продавленной кроватью, колченогим столом, сломанными стульями. В лабиринте быта герой играл в роковые салочки с любовницей-смертью. 
В момент, когда он повисал в петле под балками мансарды, житейский антураж мгновенно исчезал под колосниками: открывался неоновый Париж с Эйфелевой башней, горящей рекламой "Ситроена" и бездонным звездным небом.
Основой балета послужило стихотворное либретто Ж. Кокто:
Юноша в студии - в одиночестве, ожидая.
Входит Девушка, она - причина его отчаяния.
Он устремляется к ней. Она его отталкивает. Он молит её.
Она его оскорбляет, высмеивает и убегает. Он кончает с собой.
Комната исчезает. Остается только тело повесившегося.
С крыш спускается Смерть в бальном платье.
Она снимает свою маску: это - Девушка.
Она закрывает маской лицо своей жертвы.
Вместе они удаляются, теряясь среди крыш.
Разговор о наиболее выдающихся исполнителях мимодрамы уместно было бы начать с тех, для кого, собственно, и создавались роли Юноши и Смерти - с Натали Филиппар
и Жана Бабиле
. Партии мимодрамы стали действительно звездными для этих танцовщиков, - и вспоминают их не только потому, что «они были первыми», но и потому, что работа артистов была признана исполнением высочайшего уровня и действительно потрясала публику.
Исполнитель роли Юноши Жан Бабиле - невысокий, коренастый, с внешностью скорее мастерового, чем артиста,- станцевал премьеру по-мужски сдержанно и мощно, избежав громокипящего мелодраматизма, и на следующее утро проснулся знаменитым. Сигарета и черное "каре" его партнерши - соблазнительной и непроницаемой Натали Филлиппар - стали трендом послевоенной парижской моды.
Роль Юноши была для Бабиле слишком личной: "Балет сочинялся так: Ролан Пети начинал движение, а я его заканчивал. У меня всегда было ощущение, что Юноша - это я ". История про несчастную любовь, завершившаяся смертью, контрастировала с реальностью: вскоре после премьеры Юноша-Бабиле женился на своей Смерти - балерине Натали Филиппар, у них родилась дочь, но благополучный жизненный роман отнюдь не помешал актеру пережить на сцене крах всех надежд, приведший к самоубийству.
От исполнения 1946 года остались совсем небольшие кусочки. Вот в середине этого видео:
И в начале этого:
И вот полная и достаточно четкая запись спектакля в современной версии. Роли исполняют Иван Васильев
и Екатерина Кондаурова
.
Пятнадцатиминутный балет оказался долгожителем. Ролан Пети, со временем ставший единоличным правообладателем балета, щедро дарил его звездам всего мира, расцвечивая свою хореографию в соответствии с их потребностями.
Страстный Юноша Рудольфа Нуриева и его абсолютно не роковая, а даже какая-то игривая Девушка Зизи Жанмер (кстати, супруга хореографа Ролана Пети).
Коротенький актерский вариант с Михаилом Барышниковым из фильма "Белые ночи".
Надменная, холодная, беспощадная Ульяна Лопаткина
в роли Девушки-Смерти. 
Премьеру спектакля она танцевала с Фарухом Рузиматовым
, это он на фото.
А вот видео сохранилось только с Игорем Зеленским . Пожалуй, одна из самых целомудренных постановок, без каких-либо намеков и вульгарных движений) Жаль, что качество оставляет желать лучшего.
Романтический Николай Цискаридзе ияпонка Тамио Кусакари.
Довольно эротичная французская версия спектакля. Ян Бридар и Мари-Клод Пьтерагалла.
Современная итальянская версия. Роберто Болле и Дарси Бюссел .
Юлия Махалина и Андрей Фадеев .
Версия Большого театра. Светлана Захарова и Иван Васильев . Захарова здесь ну такая роковая, настоящая стервозина, насколько только можно это передать в танце.
Балет на самом деле настолько интересный и глубокий, каждый может понять его по-своему, по-своему трактовать и видеть что-то свое.
"Юноша и смерть" триумфально прожил XX век, успешно вошел и в XXI. На вопросы о современной трактовке тем смерти, любви и внутреннего конфликта ответ у Пети, кажется, давно готов: "Дети мои, смерть была, есть и будет. Человек рождается только для того, чтобы любить, потом сделать ребенка, вырастить его и попрощаться с жизнью".
Год без Ролана Пети...Одноактный балет "Юноша и смерть" (Рудольф Нуриев)Тангейзер: 10 июля 2011 года скончался выдающийся танцовщик и хореограф Ролан Пети...За год до своего ухода он поставил на сцене БТ свой знаменитый спектакль "Юноша и смерть"...Маэстро сам выводил на бис...исполнителей Ивана Васильева и Светлану Захарову - Я предлагаю мой любимый вариант спектакля...С Рудольфом Нуриевым...Замечательно всё...Хореография,высочайшее исполнение и музыка И.С.Баха...
Основой балета послужило стихотворное либретто Ж. Кокто:
Жак Кокто в творческой студии
Юноша в студии — в одиночестве, ожидая.
Входит Девушка, она — причина его отчаяния.
Он устремляется к ней. Она его отталкивает. Он молит её.
Она его оскорбляет, высмеивает и убегает. Он кончает с собой.
Комната исчезает. Остается только тело повесившегося.
С крыш спускается Смерть в бальном платье.
Она снимает свою маску: это — Девушка.
Она закрывает маской лицо своей жертвы.
Вместе они удаляются, теряясь среди крыш.
В пору создания «Юноши и Смерти» Кокто искал новый принцип взаимодействия музыки и сцены, отличный от бытовавшего в традиционном балетном театре Он предоставил Пети право использовать в работе любую музыку, впоследствии предполагая заменить её на другую.
Ролан Пети
Пети ставил под популярную джазовую песню «Фрэнки и Джонни». Перед премьерой Кокто решил, что спектакль должен идти в сопровождении классической музыки. В итоге к уже законченной постановке был подобран новый музыкальный ряд — «Пассакалия» Баха в оркестровке Респиги. Причем готовая хореография накладывалась на «Пассакалию» чисто механически, без синхронизации звуковых и пластических акцентов.
Существует легенда, согласно которой на премьере авторы балета неожиданно поняли, что сценическое действие может не уложиться в протяженность «Пассакалии» и стали торопить исполнителей.
Этот миф опроверг Пети. Он указал, что одной из причин выбора Пассакалии явилось как раз то, что она идеально подходила по длительности балета...
Жан, удиви меня!
В год Франции в России и России во Франции Большой включил в свой репертуар балет, который способен лишний раз продемонстрировать, насколько тесными всегда были российско-французские культурные связи.
Идея будущего пятнадцатиминутного балета о молодом художнике, ждущем возлюбленную, а в итоге встречающем свою смерть, возникла у рафинированного парижского интеллектуала Жана Кокто (1889 −1963) — поэта, писателя, художника, режиссера и актера, в равной мере увлеченного театром и кинематографом.
Любовь к балету привил ему Дягилев. Точнее, пораженный первыми Русскими сезонами, юный Кокто сам подпал под их обаяние — и настолько, что уже не смог оставаться сторонним зрителем. Enfant terrible наших репетиций — называла Кокто Тамара Карсавина. Он бегал по сцене, смешил артистов, и его даже стали «нанимать» для развлечения позировавших портретистам танцовщиков — чтобы не заскучали от долгого сидения. Кокто придумывал и рисовал афиши. Иные из них, например, изображение все той же Карсавиной в балете «Видение розы» (1911), стали чем-то вроде эмблем дягилевской антрепризы и вошли в историю едва ли не наравне с ее высшими сценическими достижениями. И, разумеется, Кокто попробовал себя в качестве либреттиста.
Дягилев приобщил его к своему кредо, сказав свое знаменитое «Жан, удиви меня», что Жан, однажды столь сильно удивленный Русскими сезонами, запомнил надолго и не забыл и тогда, когда несколько пересмотрел свое прежнее увлечение ими. Поразить Дягилева сразу не удалось. «Синий бог» (1912) — первый балет для дягилевской антрепризы, в создании которого принял участие Кокто, великого импресарио не впечатлил. Зато авангардные «Парад» (1917) и «Голубой экспресс» (1924), вдохновленные фантазией Кокто, оказались на редкость «удивительными» и для самого мэтра, и для публики.
В 1946 г. Кокто уже сам был признанным мэтром. В балете к тому времени он не «работал» уже более двадцати лет. Вернул его в эту область опять-таки человек, вышедший из Русского балета, — Борис Кохно, бывший личный секретарь Дягилева, а тогда один из руководителей (наряду с Роланом Пети) парижской труппы Балет Елисейских полей. Кохно представлялось что-то вроде «Видения розы» на современный манер. Жан Кокто предложил романс о любви и смерти.
Это тот случай, когда рассказ о балете не получается без пересказа его сюжета: «Юноша ждет в своей мастерской. Входит девушка — предмет его любовных страданий. Он бросается к ней. Она его отталкивает. Он ее умоляет. Она высмеивает и оскорбляет его, затем убегает. Юноша вешается. Стены комнаты поднимаются и исчезают. На сцене остается лишь тело, висящее в петле. Появляется Смерть в бальном платье, она пришла по крышам. Она снимает маску, и мы видим все ту же девушку. Она надевает маску на лицо своей жертвы. И они вместе уходят по крышам». (Из книги Ролана Пети «Я танцевал на волнах»).
Сюжет, как и сам балет, весьма «невелик», но многозначен и, безусловно, отражает эпоху, в которую был создан, — первый послевоенный год, всплеск интереса к философии экзистенциализма с его пограничной ситуацией и проблемой личного выбора. Впрочем, вероятно, все это может показаться слишком сложной подоплекой для балета. Однако возможность сделать выбор, Девушка ли оказалась смертью, Смерть ли приняла обличье девушки, и кто из них был добрее к юноше, у зрителя остается всегда (почти как в «Лебедином озере», в котором тоже можно прийти к неоднозначным выводам — две разные девушки тут действуют или одна с разными сторонами характера и души).
Маленькому балету «Юноша и смерть» суждено было войти в историю. Собственно, это обещала уже сама история его создания, поскольку, как это бывает с будущими шедеврами, была вполне невероятной и легендарной. Премьера в театре Елисейских полей состоялась 25 июня 1946 г. На ходу решался вопрос, как быстро переодеть девушку в костюм смерти. Машинисты сцены ломали голову над тем, как закрепить сложную декорацию, представлявшую собой кровли крыш. (Специально делать «кровельную» декорацию было слишком дорого, и сценограф — Жорж Вакевич, еще один выходец из Российской империи, всемирно известный художник театра и кино, — обеспечил ту декорацию, которая у него только что «отыграла» на киносъемках). Вдобавок ко всему, Кокто, как и собирался, в последний момент поменял музыку. Джазовые ритмы, под которые артисты репетировали, на премьере превратились в Пассакалью Баха (в оркестровке О. Респиги).
Публика томилась и нетерпеливо постанывала. Наконец, спектакль начался. Стоявшего в кулисах Бориса Кохно вдруг словно парализовало ужасом: а вдруг не хватит музыки! И он, и Кокто стали кричать артистам, чтобы они ускорили ритм, но те уже ничего не слышали... По совету Кокто, в конце спектакля они должны были сомнамбулически удалиться со сцены, никак не реагируя на публику. Публика тоже не реагировала — на четвертом занавесе команда создателей балета поняла, что зал просто пребывает в состоянии гипноза. А потом раздался шквал аплодисментов.
Как водится, балет получил и свою порцию упреков. С одной стороны, его называли мимодрамой, то есть порицали за недостаточную танцевальность. (Хотя и сам Кокто назвал его так же, однако добавил, что в этой мимодраме «пантомима возвышает себя до танца»). С другой, упрекали в избытке акробатизма. Кокто, будучи универсальным художником, анализируя свое творение, писал, что «это немая пьеса, в которой он попытался сообщить жестам объемность слов и крика, это текст, переведенный на язык тела, и все монологи и диалоги этой пьесы используют тот же словарь, что и живопись, скульптура и музыка». Что же касается его манипуляций с музыкой, то на этот эксперимент его подвиг кинематограф: «Я искал иного, помимо кино, применения тайны случайного синхронизма. Ведь музыка способна найти отклик не только в индивидууме, но и в пластическом произведении, с которым имеет очную ставку». На язык танца все идеи переводил, разумеется, Ролан Пети, по ходу дела обучая мэтра синтаксису этого языка (так выразился сам Кокто).
Как бы там ни было, главным условием успеха этого балета является масштаб личности его исполнителей, особенно — мужской партии. И такие исполнители никогда не обходили его стороной. Двадцатидвухлетний Жан Бабиле — первый Юноша, моментально прославившийся после премьеры, — стал одним из самых интересных и непредсказуемых танцовщиков XX века. Добавили славы и себе, и этому балету великие выходцы из России Рудольф Нуреев и Михаил Барышников. «Юношу и смерть» ставили в Парижской опере, Американском театре балета (АБТ), Мариинском театре, театре Ла Скала...
Двадцатидвухлетний Ролан Пети (он был однокашником Бабиле) создал балет, который сумел перейти через границу веков. Несколько лет назад бельгийский хореограф испанского происхождения Ольга де Сото создала видео-коллаж из восьми интервью людей, посмотревших «Юношу и смерть» в 1946 г. Работа, вызвавшая большой резонанс, исследовала проблемы памяти и ее взаимодействия с произведением искусства (спектаклем) и называлась «История/Истории»). И то, что для подобного исследования был выбран именно этот балет, уже говорит само за себя. Истории оказались поразительными. Люди вспоминали ту эпоху, говорили, что после кошмара военных лет было успокоительно видеть красавицу Смерть на сцене, а не рядом, на улице. Они вспоминали свои или виденные ими встречи со смертью. Воспоминания о балете и о жизни стимулировали друг друга и, в конце концов, обретали четкие очертания...
